— Готовить и принимать решения должны профессионалы! — Голос Железовского громыхнул, как отзвук обвала в горах. — Специалисты высокой квалификации. Не верить им — значит не верить себе, люди должны это понять. А для этого им надо дать полную информацию обо всем, с чем мы столкнулись. За нами — мы сами, и никого больше! Помните это.
Ратибор вздрогнул: Аристарх повторял слова Грехова. Эти люди были удивительно похожи — не только точностью оценки происходящего и реакцией на внешние раздражители, но и глубиной видения и знанием психологии людей.
— Когда будет закончен монтаж кольца?
— Через двое суток плюс-минус два часа, — ответил Сварог, незримо присутствующий при любой беседе.
— Работайте. — Железовский некоторое время разглядывал зеленоватое сетчатое пятно чужанского «перевертыша» и с неожиданными для столь громоздкого тела легкостью и кошачьей гибкостью встал. — Идемте, Ингвар.
— Я бы остался, — начал было Эрберг.
— В качестве посаженного отца?
Командор погранслужбы побагровел. Он не понимал юмора и не знал, что коллега способен шутить. И в этот момент в зал вошла Анастасия Демидова. Отыскала взглядом Берестова. Глаза ее на миг вспыхнули, выдав переполнявшие душу чувства.
— Эфаналитик Демидова. Откомандирована в распоряжение оператора «Шторма».
— А ты говоришь — останусь, — проворчал Железовский, махнул рукой Ратибору и вышел.
Эрберг догнал его у входа в отсек метро.
— Итак, минус один, К-мигрантов осталось тринадцать. Много это или мало?
— Узнаем.
— Дай бог, чтобы не слишком поздно. Кстати, что-то я не видел эту девицу в твоем отделе раньше.
— Она принята недавно, работает пока аналитиком ИВКа.
— Твой опер смотрел на нее, как на явление Христа народу.
Железовский ухмыльнулся и первым, вошел в кабину метро.
* * *
Десятиместный орбитально-воздушный куттер с кажущейся неторопливостью плыл над сплошным морем облаков, насквозь пронизанных солнцем; ведомый автоматом, он возвращался с приземельских заводов, неся в своем хрустальном чреве руководителей тревожных служб человечества: председателя Совета безопасности Ярополка Баренца, президента Академии наук Земли Максимова, директора УАСС Кий-Короната и председателя Высшего координационного Совета Хакана Рооба. В составе чрезвычайной комиссии они участвовали в расследовании инцидента с остановкой конвейеров сразу на трех заводах, и вернуться на Землю решили не по метро, а более романтическим способом, как некогда космонавты на своих допотопных ракетах с двигателями на химическом топливе.
— Опоздаем, — нарушил молчание Максимов. Он имел в виду, что по традиции на заседания синклита ВКС надо было явиться «наяву», а не по динго-связи в виде голографического фантома.
— Я все же хотел бы знать ваше мнение до начала совещания, — сказал Баренц, поправив усик рации «спрута» над ухом. Институт согласия не дал однозначного решения конфликта, несмотря на рекомендации глобалистов[63], а поиск возможного компромисса может затянуться надолго, прецедентов-то, подобных нынешнему, история еще не знала.
— Глобалисты не боги, — холодно сказал Кий-Коронат. — Да, не отрицаю, когда-то они успешно решали метаглобальные проблемы в масштабах планеты: сохранение мира на Земле, разоружение, социально-экономические и экологические последствия научно-технического прогресса, искривление социализма, но вряд ли они способны справиться с масштабом Конструктора. К сожалению, мы сами не знаем, нравственно или безнравственно спасать себя ценою жизни Конструктора. Споры не утихают до сих пор. Однако давайте не опускаться до этого уровня, уровня схоластически-дилетантских рассуждений, у нас с вами нет альтернативы: спасать или не спасать, — ясно, что спасать. Но сработает ли Т-конус, вот в чем вопрос! И если нет, то что мы станем делать?
Куттер нырнул в белоснежную кипень облаков, в кабине потемнело, зеленый огонек «Джорджа» — автопилота на плоском сетчатом диске в носу аппарата стал заметнее.
— А что глобалисты предлагают конкретно? — проскрипел Хакан Рооб.
— Они предлагают опереться на массовое сознание, — усмехнулся Максимов. — Последовать законам теории коллективных решений. Физики пока молчат, углубившись в поиск способов связи с Конструктором, а чистые философы предлагают оставить все, как есть.
— В принципе философы правы, — сказал Баренц. — Или, во всяком случае, более моральны, чем мы с вами.
— Ну, положим, это спорно, — поморщился Кий-Коронат. — Нравственность и мораль — это по сути формы кооперативного поведения людей, облегчающие им совместное существование, а что на деле предлагают философы? Загробный мир? Благодарю покорно! Компромиссов в этом вопросе быть не может. Да и как может быть безнравственным желание жить?
— А если все-таки эвакуация? — Рооб откинулся на сидение и совсем закрыл глаза. — Ингвар предложил ее в качестве последнего шанса.
Баренц покачал головой.
— Как вы будете отбирать кандидатуры? По какому принципу? Сколько всего мы услеем эвакуировать? И как объяснить остальным, почему они остаются? И еще учтите момент: как только мы дрогнем, начнем искать пути частичного решения проблемы, начнется паника! А чем она может закончиться, не вам рассказывать. Итак, я вас понял, джентльмены. Вся надежда на Т-конус и на светлые головы физиков, работающих днями и ночами. Если Т-конус почему-то не остановит БВ или не выбросит его за пределы Галактики или хотя бы за пределы Рукава, останется уповать только на них, на то, что за неделю до подхода БВ к Солнцу они придумают, как предупредить Конструктора, или уничтожить его ко всем чертям!
— Но у нас есть еще одна проблема — К-диверсанты!
— Не будьте наивными, К-диверсанты не представляют реальной силы, способной послужить препятствием человечеству, случай с Берестовым подтверждает это в полной мере: профессионалы безопасности, прошедшие спецподготовку высокого класса, способны бороться с ними на равных. Если уж один человек смог справиться с К-диверсантом, то с остальными безопасность как-нибудь справится, хотя, может быть, и не без потерь. Давайте решать глобальные проблемы, оставив остальные соответствующим исполнителям.
— И все же я не согласен, К-диверсанты могут многое натворить, дай им волю, — не сдавался Кий-Коронат. — То, что они сто с лишним лет не вмешивались в нашу жизнь, еще ни о чем не говорит. Просто они ждали своего часа… и дождались.
— А что вы подразумеваете под «не дать им волю»? — вежливо осведомился Максимов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});